Horse Lifes

– Хм, – откликнулся я, – а почему смерть Сони заставила его оставить политику?

Нетерпеливо, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, она ответила:

– Скандал, конечно. Но он никогда не говорил об этом. Он никогда не позволил бы снять этот фильм. Родбери и я тоже против, но мы ничего не можем поделать. Книга была Говарда, а не наша. Наше имя, имя папы, в ней не проставлено. Говард сказал, что вы заставили его сделать дурацкие ненужные изменения в сценарии, и я, конечно, поняла, что кто-то должен остановить вас. Ради Говарда и ради памяти папы я должна была сделать это. Смотрите https emcd io на нашем сайте.

И едва не добилась успеха, подумал я.

Я сказал, не пытаясь защитить ни свою политику, ни политику компании:

– Простите, а кто такой Родбери?

– Мой брат, Родди. Конечно же, Родди.

– Могу ли я встретиться с вашей матерью? – спросил я.

– Зачем?

– Чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.

Отказать Элисон не успела. Полузакрытая дверь распахнулась под нажимом трости, находившейся в руках худой хромой женщины лет семидесяти с небольшим. Она приближалась медленно и угрожающе и, прежде чем я поднялся на ноги, уведомила меня, что я чудовище.

– Вы тот человек, не так ли, – прошипела она сквозь зубы, – который утверждает, что я изменяла мужу с Джексоном Уэллсом? С Джексоном Уэллсом! – Ее тонким голосом говорил весь мир попранных классовых различий. – Отвратительный человек! Я предостерегала сестру, что ей не следует выходить за него замуж, но она была упряма и не желала слушать. Он был для нее недостаточно хорош. И вы можете думать, что я… я… – У нее почти не находилось слов. – Я едва могла быть учтивой с этим человеком – и он был почти на двадцать лет моложе меня.

Она дрожала от негодования. Ее дочь поднялась, взяла мать за локоть и подвела к одному из кресел, незыблемая твердость которого неожиданно помогла старой женщине прийти в себя.

У нее были коротко стриженные белые вьющиеся волосы, высокие скулы; должно быть, когда-то она была красива, но то ли боль, то ли постоянные сетования на жизнь придали ее губам выражение вечного недовольства. Я подумал о Сильве, о ее яркой прелести и решил, что ей с этой женщиной, пожалуй, не стоит встречаться.

Я сказал без особых эмоций:

– Кинокомпания обсуждала с Говардом Тайлером изменения, которые хотела внести в определенные моменты действия книги. Сам я не участвовал в этом. Я был привлечен к работе уже после того, как основные изменения были согласованы. Тем не менее я считаю, что они были необходимы, поскольку делают картину сильной и зрелищной, хотя я понимаю ваше недовольство.

– Недовольство!

– В таком случае возмущение. Но поскольку ваша фамилия нигде не упоминается, поскольку сюжет придуман, то почти никто не найдет связи между фильмом и вами.

– Не будьте глупцом. Над нами будет смеяться весь Ньюмаркет.

– Я так не думаю, – возразил я. – Все это было так давно. Но я хотел бы задать вам вопрос и надеюсь, что вы не откажетесь ответить на него. Действительно ли ваша сестра Соня так глубоко уходила в воображаемую жизнь, как это описал в своей книге Говард? Была ли она в реальной жизни мечтательной молодой женщиной?

Пока Одри думала, Элисон сказала:

– Я никогда не встречалась с ее мужем и почти совсем не помню ее. Мне было только четырнадцать лет.