Horse Lifes

Я на бесконечно малую долю расслабил тиски воли, но фактически помыслы об отмщении – лучший из существующих анастетиков, а слишком большая доля сочувствия свалила бы меня быстрее, чем боль в поврежденных ребрах.

О'Хара послал одного из помощников Эда за моей машиной и уверенным тоном сообщил нескольким любопытствующим, что я упал и вывихнул плечо, но беспокоиться не о чем.

Я разглядывал беспорядочную панораму знакомых лиц и не мог припомнить, чтобы кто-то из них стоял достаточно близко ко мне, чтобы напасть. Но толпа двигалась безостановочно. Любой, кого я знал в Англии, или любой, кого они наняли, – а профессиональные наемные убийцы были везде, – мог стоять среди охотников за автографами и ждать удобного момента. Я сосредоточился главным образом на том, чтобы держаться прямо, в то же время лихорадочно соображая, какие жизненно важные органы могут находиться внутри возле правого локтя, и осознал, что, хотя кожа моя кажется липкой и влажной от шока, сотрясающего мой возмущенный болью организм, я, по всей видимости, не истекаю кровью.

– У тебя пот на лбу, – заметил О'Хара.

– Неважно.

– Позволь мне привести доктора.

– Если ты попытаешься это сделать, то приведешь Грега Компасса и всю телевизионную свору.

Он молчал.

– Я знаю другого доктора, – заверил я. – Где там машина?

Эд управился с этим чрезвычайно быстро, хотя мне это время показалось столетием. Я попросил его поблагодарить всех, проследить за общей безопасностью и сказал, что мы закончим крупные планы на следующий день.

Он просто кивнул и ушел, а я осторожно присел на заднее сиденье автомобиля.

О'Хара влез в машину с другой стороны.

– Тебе не надо, – сказал я.

– Надо.

Я был в некоторой степени рад его обществу; я сообщил, по какому номеру надо позвонить, а когда он набрал его на своем мобильном телефоне, я забрал у него аппарат.

– Робби? – сказал я, радуясь, что не попал на автоответчик. – Это Томас Лайон. Вы где?

– В Ньюмаркете.

– Хм… вы можете прийти в отель через час? Чрезвычайно срочно.

– Какого рода срочность?

– Не могу сказать сейчас.

О'Хара смотрел на меня удивленно, но я кивнул на нашего водителя, который, может, и был скуп на слова, но отнюдь не глух.

О'Хара, казалось, понял, но встревожился.

– Один из боссов прибыл из Лос-Анджелеса в отель и ждет нас там.

– О'кей.

Я подумал, затем сказал:

– Робби, вы можете вместо отеля приехать в дом Доротеи? Это примерно тот же вид работ, что и для Доротеи, хотя и не такой радикальный.

– Вас слушает кто-то, кто не должен знать, о чем вы говорите? Ножевая рана?

– Верно, – сказал я, благодарный ему за сообразительность.

– Кто пациент?

– Я.

– Господи Боже! У вас есть ключ от дома Доротеи?

– Я уверен, что у ее подруги Бетти он должен быть. Она живет напротив.

– Я ее знаю, – коротко сказал Робби. – Через час в доме Доротеи. Насколько тяжелая рана?

– Я не очень хорошо знаю внутреннюю географию, но думаю, не особо.

– В живот? – встревоженно спросил он.

– Нет. Выше и сбоку.

– Посмотрим, – заключил он. – Не кашляйте. Я вернул телефон О'Харе, который с трудом и с тревогой удерживался от вопросов. Я сел боком, пытаясь, насколько это возможно, сопротивляться тряске во время движения автомобиля, но все же дорога от Хантингдона до Ньюмаркета была долгой – целых тридцать восемь миль.