Horse Lifes

Человек в принципе похож на дерево: корни, ствол, ветви-руки, крона волос. Но главное-то, разумеется, структура - упорядоченность, система, повторение элементов, значит - симметрия. У идеального дерева (по форме - конус или шар) плоскостей симметрии бесконечное множество: его можно мысленно поворачивать, и общий рисунок от этого не меняется. А человек? В условиях поля земного тяготения у всего сущего должна быть хотя бы одна плоскость симметрии. Это универсальный принцип - хоть для ползающего крокодила, хоть для прыгающего кенгуру, хоть для стоящего человека.

Человек, понятное дело, не кристалл, но его условно можно разрезать пополам - по середине носа, рта (клык налево, клык направо), ямочку пупка пополам, пенис - расцепляется вдоль, как палочка, точно так же - и мошонка (замечали - на ней шов?!), яичко в одну сторону, яичко в другую .

Сердце вот только не вписывается в эту билатеральную - двубокую симметрию. Почему оно у нас одно - и слева? Самый загадочный орган, Бог его знает . Еще будучи школьником, он с уважением и даже с некоторой опаской приглядывался к кристалликам поваренной соли, - соль была крупная, немолотая, мокрая, серая. Вещество, с которым любой из людей, живущих на планете Земля, сталкивается, не задумываясь, каждый божий день!

Каждая мокрая крупинка - это был кристаллик с примитивнейшей структурой, по сути - кубик, начиненный поровну атомами натрия и хлора. Хлористый натрий . Минералог сказал бы: галит.

Хлор . - отравляющий газ, который почему-то в микроскопических дозах необходим всем живым существам с горячей кровью!

"Натрий-хлор . - как заклинание шептал он простую, со школьного курса химии знакомую формулу, - натрий-хлор ." И ощущал, в пальцах перекатывая кристаллик: шесть скользких граней, двенадцать ребрышек, восемь колющихся трехгранных углов на вершинках кристаллика, где сходятся ребра. Они-то и покалываются . А опусти щепотку этих кристалликов в кипящую воду, - мгновенное вспенивание, чуть слышное шипение быстрых пузырьков - и бесследное исчезновение. Растворение в иной субстанции - разве это не смерть кристалла?!

С детства ему нравились загадочные по звучанию слова: - "ромбододекаэдр", "дискаленоэдр" или "тетрагонтриоктаэдр" .

Чуть позднее он узнал, кстати, что тот самый кубик серой поваренной соли называется тоже красиво: "гексаэдр". Попросту - шестигранник. А таинственный, как остров Тристан-да-Кунья, тетрагонтриоктаэдр относился к семейству восьмигранников, присущих алмазу .

Его никогда не манили путешествия в дальние страны. "Как странно - говорил он друзьям, - что люди пользуются известностью и славой только за то, что они видели глазами, а не умом! И к тому же - любая, самая далекая, самая экзотическая страна - для кого-то родина . Мы, европейцы, несколько тысячелетий казались китайцам дикарями. И наконец, самое главное: в любой стране, никуда не выезжая, можно путешествовать в глубь вещей!" Он любил приходить в свою лабораторию утром раньше других сотрудников и смотреть на большие аквариумы с различными насыщенными растворами, следить, как с тихим шорохом вращаются пропеллеры, равномерно перемешивая питательную среду; наблюдать день за днем, как медленно поворачивающиеся на тонких нитях крохотные кристаллики растут, приобретают четкий узнаваемый облик, блеск законченных граней и невероятную затейливость формы. Форма кристалла - это его лицо, выразительное и резко отличное от других. Кристаллы - это ограненная красота, построенная по строгим, понятным законам. Размышляя о свойствах природных структур, он всякий раз вспоминал всеобъемлющее определение того, что есть кристалл: "Кристаллами называются все твердые тела, в которых слагающие их частицы (атомы, ионы, молекулы) располагаются строго закономерно, наподобие узлов пространственных решеток ."

Ему нравилось рассматривать всевозможные огранки, которые изобрела Природа, словно бы забавляясь и играя самыми простыми вещами. Детский кубик - гексаэдр - вдруг превращался в двадцатичетырехгранник только потому, что на каждой плоскости куба вдруг вздумалось вырасти по плоской четырехугольной пирамиде!