Horse Lifes

Он очень спокойно вынул сигару и не торопясь раскурил ее, демонстрируя презрение к противнику.

— Вы считаете, что я… мошенник? Вы ошибаетесь. Я так же невиновен, как и этот юноша. Я начну с начала. Во время войны мой отец был обер-лейтенант и больше год жил в этом замке. Он был в состав генштаба, во главе которого был один генерал. Этот генерал убит, когда пришли союзные войска. Это он устраивал грабежи в эти края. Это он построил бункер. Мой отец следил ход работ и обнаружил вторую галерею — ту, по которой я сюда пришел. Сокровища должны были быть увезены в конце лета 1944 года. Но вы знаете, что тогда случилось. Немецкая армия должна была быстро, быстро покинуть это место. В боях в Нормандии погибли один, другой офицеры генштаба… Мой отец был очень ранен и в плену. Он вернулся в Германию через год и умер три месяца назад.

— Понимаю, — сказал мэтр Робьон.

Лицо Шварца на какую-то секунду обрело открытость и добродушие, которые так подкупали Франсуа в облике Ван дер Троста.

— Ах! Я рад, что вы начинает понимать. Мой отец был храбрый человек. Он понимал, что он сообщник своего генерала, но он не одобрял грабежи.

— Он рассказывал вам о войне? — спросил адвокат.

— Никогда! Он ненавидел войну. После его смерти я нашел его перзональный дневник. Пер-зональный — я правильно сказал?

— Личный.

— Вот именно, личный. Это очень волнительно… там столько высоких мыслей.

— И из этого дневника, — перебил его адвокат, — вы узнали о бункере, в котором хранятся сокровища?

— Так, так! И тогда я решил, что это сокровище всеми забыто, а это жаль.

— Вы могли рассказать правду, — возразил мэтр Робьон, — и тогда произведения искусства вернулись бы к своим хозяевам.

— Через двадцать пять лет? — произнес немец голосом, полным сомнения.

— А почему нет?

— И я должен признаться, что мой отец был участник грабежей? Рука Ван дер Троста, державшая сигару, дрожала от волнения.

— Хорошо, — сказал мэтр Робьон, — не будем больше обсуждать эту тему. И что дальше?

— Я произвел первая разведка. Я посетил в Бресте нотариуса и узнал, что замок продается. Очень жаль, я не могу его купить, но я понял, как этот факт можно использовать. И тогда я решил стать Ван дер Трестом. Я купил «бентли», нашел двух помощников, Генриха и Карла, и снял виллу «Чайки». Сначала я думал, что все не будет трудно, но затем понял, что будут проблемы. Например, чтобы попасть в часовню, надо было пройти близко-близко от той части замка, где находятся ваши привратники.

— Это не привратники, — перебил его адвокат, — это наши друзья.

Немец ошарашенно посмотрел на него. Замечание адвоката, видимо, не совпадало с его представлениями об иерархии в старинных поместьях,

— Ладно, так! Там нас можно замечать днем и ночью. Мадам никогда не выходит из замок, и мсье тоже здесь почти постоянно. Выход через алтарь очень узкий, и вынос предметов из бункера — долгая, трудная работа. Мы должны были делать ее все трое. Один стоит внизу и передает предметы второму. Второй передает третьему, который относит все в машину. Как это можно делать незамеченно?

— Иначе говоря, — вставил мэтр Робьон, — ваша задача была заставить обитателей южного крыла замка перейти в северное крыло, откуда они уже не увидят ни часовню, ни изгородь.