Horse Lifes

– Ты… ты… – пробормотала Ирэн и заплакала.

Тут я пришел в себя окончательно. Мозги просветлели. Пелена забвения спала. Я посмотрел по сторонам. Вскинул голову и взглянул наверх. Потом на решетку… Ничего нет. Только стены и несколько часов жизни. И Ирэн… Моя любимая, моя единственная Ирэн. Самое близкое, самое родное мне существо! Я крепко обнял ее и стал покрывать ее лицо поцелуями.

– Прости меня, пожалуйста, прости…

– И ты меня прости…

– Сколько непростительной глупости я совершил, Ирэн! Ты должна меня презирать.

– Нет, нет! За что мне тебя презирать? Ты самый близкий для меня человек! Ты самый лучший, самый смелый, самый сильный! Я счастлива уже от того, что могу видеть тебя, слушать твой голос, быть с тобой рядом. Я восторгаюсь тобой! Закрываю глаза и вижу твое лицо, каждую черточку, каждый изгиб…

– Ирэн, я не такой, каким ты себе представляешь меня. Все это маска, бравада. Я пустой человек! Я не достоин тебя! Я высокомерный и наглый тип, который ничего путного в жизни не добился. Что я создал? Кого сделал счастливым? Я все время думал только о себе. Я не чувствовал чужой боли и никогда не замечал, что делаю больно тебе. Главное, что мне было хорошо. И я, тупица, лишь теперь понял, что мне было хорошо только потому, что ты была рядом. Сколько потрачено впустую времени! Почему я не ценил каждое мгновение, когда мы были вместе?

– Кирилл, дорогой мой, зачем ты себя клеймишь?

– Молчи, Ира, молчи! Все намного страшнее, чем тебе кажется. Я испортил не только всю свою жизнь, но и твою тоже. Теперь, потерявши все, буду плакать. О, если бы я мог начать все заново! Если бы я знал, как быстро моя жизнь зайдет в тупик! Как обидно… Ты понимаешь, я чувствую, что вдруг стал глубоким стариком. Я постарел в одно мгновение! Но любой старик счастливее меня, потому что подходит к финишу медленно, постепенно; у него была возможность подготовиться, раздать долги, исправить ошибки, доделать то, что не сделано. А мне всегда казалось, что впереди еще море, океан жизни, целая вселенная! Я все откладывал на потом. Успею исправиться, успею помириться, успею полюбить… И вдруг – все! Конец! Утром меня не будет. Ты понимаешь, что самое страшное – не смерть. Страшно то, что позади, за плечами, в прожитой жизни ничего не осталось, пустота. Ни семьи, ни детей, ни дерева, ни дома. Одна суета, бессмысленные телодвижения… Не надо вытирать мне щеки, я не стыжусь слез… И все время думал: пора остановиться, оглянуться, одуматься; хватит бродить по свету, искать приключения на свою голову, сражаться с мельницами! Надо пожить не для тела, а для души… Знаешь, о чем я всю жизнь мечтал? Ты не поверишь. Я ведь по образованию педагог. Мне не челюсти ломать надо, а детей учить. И я представлял – в мельчайших деталях! – как захожу в класс, кладу на стол журнал, беру указку и поворачиваюсь к карте мира. И начинаю рассказывать о Земле. Я, по сути, буду рассказывать о своей жизни: как переходил сельву, штурмовал Гималаи, воевал в Афганистане, прыгал на Северный полюс, умирал в лодке посреди океана… Я бы рассказал им о природе как о сфере существования человеческих страстей, где переплетаются любовь и ненависть, верность и предательство, боль и наслаждение, страх и отвага, отчаяние и надежда… Как мне хочется рассказать обо всем этом пацанам и девчонкам, этой пестрой и непорочной ватаге с роликами, жвачками, плеерами, пивом, поцелуями, этим амбициозным максималистам, брюнетам и блондинам, лысым, длинноволосым, с африканскими косичками… Это ж сколько надо времени и терпения, чтобы заплести несколько десятков косичек? Я думал, что все это так близко, только руку протяни, и так реально… Не успел я остановиться, Ирина. А ведь жить хочется, любить хочется. Сердце разрывается…