Horse Lifes

– Это зеркало было сделано сотни лет тому назад, тогда зеркала еще не делали из стекла, – сказала Эстелла, заметив, какой удивленный взгляд Мария бросила на зеркало. – Вместо этого их делали из полированного металла. – Она нежно улыбнулась. – Зато какое в нем отражение! Посмотрись в зеркало и ты увидишь, что ты в нем лучше, чем есть на самом деле.

Мария с бьющимся сердцем подошла и взглянула в зеркало. Что за хорошенькое личико смотрело на нее! Веснушки, казалось, куда-то исчезли, волосы из рыжих стали серебристо-золотыми. А вокруг головы виднелось нежное лунное сияние.

– Но это не я в зеркале, – прошептала она.

– Конечно, – мягко сказала Эстелла, беря ее за руку. – Но не бойся. – Она нежно отвернула лицо Марии от зеркала. – А эти ступеньки ведут в его комнату.

У двери к стене лепилась еще одна похожая на стремянку лестница, еще круче и уже первой, и Мария подумала, что надо быть уж очень маленьким и ловким, чтобы взобраться по ней. Должно быть, у Эстеллы муж из эльфов, если он такой маленький и так уверенно стоит на ногах. Ей не терпелось посмотреть, на что похожа его комната, но только Эстелла двинулась к лестнице, как раздался звон колокольчика.

– Это Дигвид возвращается, – сказала Эстелла и побежала вниз в гостиную, Мария вынуждена была последовать за ней, ибо хорошо воспитанные люди в чужом доме не входят без разрешения в комнаты. Кроме того, ей было совершенно непонятно, как связан звон колокольчика с возвращением Дигвида.

Когда она спустилась в гостиную, колокольчик на южной стене еще слегка подрагивал, а Эстелла, накинув длинный черный плащ с капюшоном, отпирала дверь. – Пойдем, дитя, – сказала она Марии. – Дигвид захватит тебя с собой в усадьбу, и ты побережешь свои ножки, они наверно уже устали.

Мария последовала за ней в темный сырой туннель, который освещался только светом, падавшим из гостиной. Они повернули направо и оказались перед огромными дубовыми воротами, заложенными на манер засова большим стволом дерева.

Теперь Мария догадалась, где они, это был тот самый туннель, через который они ехали в тот первый вечер, когда прибыли в усадьбу. А та туманная фигура, которую она видела, была Эстелла в черном плаще, открывающая, ^как и теперь, ворота. Одной рукой накинув капюшон, чтобы спрятать лицо, она отодвигала ствол. Она была очень сильной, хоть и маленькой, сильной, как фея.

Огромные ворота открылись, и в них въехал Дигвид в двуколке, запряженной Дарби.

– Я один, мэм, – сказал он Эстелле, и та откинула с лица капюшон.

– Остановись и посади молодую леди, – велела она, и он остановился, и широко улыбнувшись Марии, ждал, пока Эстелла закроет огромные ворота. Сделав это, она помогла Марии взобраться в двуколку и усесться позади Дигвида. Она стояла рядом с двуколкой, серьезно глядя на Марию, а зеленоватый снет из открытой двери за ее спиной делал ее лицо странно неземным.

– Мария, – сказала она, – не говори сэру Бенджамину, что ты видела меня. Понимаешь, он не знает, что я живу здесь. Старый Пастор знает, вся деревня знает, что я – привратница Лунной Усадьбы, а сэр Бенджамин не знает.

Мария, которая все это время не переставала изумляться и сдерживать свое любопытство, и на эту поразительную новость просто кивнула, и у нее вырвался только один вопрос.

– Если он не знает, что вы привратница, то кем он вас считает?

– Раньше привратницей была одна старушка, – ответила Эстелла. – Она когда-то жила в усадьбе, но она задавала столько вопросов, что Мармадьюк Алли рассвирепел и нагрубил ей, и она не могла больше оставаться там, и сэр Бенджамин сделал ее привратницей, чтобы у нее был свой уютный дом. Но она поссорилась и с ним, боюсь, что она была настолько же сварлива, насколько любопытна, и она не разговаривала с ним и не позволяла ему переступать порог ее дома. Потом она умерла, и я заняла ее место. Но сэр Бенджамин не знает, что она умерла, и не знает, что я заняла ее место. И из-за плаща, который я ношу, и из-за того, что она тоже была маленького роста, он, глядя на меня, думает, что видит старую Эльспет. Я знаю, что могу тебе доверять, Мария. Я знаю, ты сохранишь мою тайну, как и вся деревня.

– Вы можете мне доверять, – сказала Мария, высунулась из двуколки, поцеловалась с Эстеллой, и они с Дигвидом проехали через туннель и въехали в теплую тихую красоту парка.

С той самой первой ночи Мария не ездила этим путем, и ей было очень интересно. При дневном свете он оказался совсем другим, но лужайки между деревьями все равно сохраняли таинственность, и ее бы не удивило, если бы она снова увидела маленькую белую лошадку, скачущую галопом по поляне. Но на этот раз она ничего не увидела, и перестав оглядываться, решила побеседовать с Дигвидом, потому что он был очень доволен поездкой на ярмарку и мечтал рассказать ей об этом. Он купил новую лопату и косу, десять новых мышеловок, бутылочку микстуры от кашля для самого себя, поросенка, канарейку в клетке, огромную мясную кость, коробку бисквитов, пучок редиски, бумажный кулек, полный леденцов, и другой, полный засахаренных орешков, тресковую голову и большой пакет табаку. Это было довольно шумное путешествие, потому что поросенок визжал, канарейка пела на самых верхних нотах, мышеловки гремели и стукались друг о дружку при каждом ухабе на дороге, а тресковая голова пахла так, что ее нельзя было не заметить. Но несмотря на тресковую голову, Мария наслаждалась путешествием, потому что Дигвид был добр и общителен и очень ей понравился.